Устал никем быть не любимым не любя,
Лелеять в мыслях временное счастье,
Устал роптать в эгоистических скорбях,
Тем самым призывая в жизнь проклятье.
Устал бороться с надоевшей суетой,
Пиявкой что высасывает силы,
Отчаявшись, себе приказываю - стой!
Почуяв страшный холодок могилы.
Устал, смотреть на подлый, беспощадный мир,
В котором души продаются за копейки,
На реки пролитой своей-чужой крови,
И полные добычей ада сети...
Устал... в слепых попытках истину найти,
Блуждать по тёмным, лживым коридорам...
Лишь с Иисусом оказался на пути,
Ведёт который нас с земных задворок.
Устал... как хочется скорей к Тебе, домой,
И плоть покинуть ставшую тюрьмою,
И там, на Небесах, Отец, с Тобой,
Принять блаженство вечного покоя!
Устал... Но Ты любя, опять дал много сил,
В Твоей чтоб, Боже, Церкви мог трудиться,
И крест земной мне помогаешь Ты нести,
Меня хранит Твоя, Господь десница!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
